Когда началась война, моему дедушке Петухову Владимиру Федосовичу было 13 лет, а сейчас ему 81 год исполнился. Он хорошо помнит события военных лет и часто о войне рассказывает нам, учащимся Гоголевской школы Монастырщинского района. Мало в деревне тех людей, кто помнит войну и рассказы дедушки мы всегда слушаем с большим вниманием. Вот один из них о Сливинской трагедии.

- В середине июля 1941 года наша местность была занята немцами. Из поколения в поколение будут передаваться рассказы о зверствах фашистов на оккупированной территории. Под видом борьбы с партизанами они жгли деревни, расстреливали мирных жителей. Около 200 деревень Смоленщины постигла участь белорусской Хатыни. «Огненными» их называют в народе. Деревня Сливино одна из таких деревень на Смоленщине, она до единого двора была сожжена оккупантами, чудом в живых остались ее жители. В Сливине до войны, насчитывалось 76 дворов и в них проживало 268 человек. Был в деревне отдельный колхоз, начальная школа, семьи были крепкими, работоспособными. В сенокосную пору на луга выходили более 60 мужчин – косарей. Немцы в деревню наведывались часто, но после их посещений не досчитывались коров, свиней, овец и другой живности. Прошли два долгих года оккупации. Под натиском наших войск фашисты откатывались на запад, фронт приближался.

В сентябре 1943 года жители деревни окончательно убедились, что немцы отступают. По большаку, который проходил в 1,5 км от деревни потянулись немецкие обозы, техника. Все ожидали приход Красной Армии. Но именно в эти сентябрьские дни произошла трагедия в судьбе деревни и ее жителей. А было это так: Карательный отряд изменника Родины Кленова, известного в районе жестокостью численностью в 15 – 20 человек расположился в перелеске близ деревни. Кленовцы мародерствовали, они хорошо знали, что Красная Армия успешно наступает и вот-вот придет расплата, и каждый получит по заслугам за свои деяния. Стараясь как-то смягчить свою вину, они почти всем отрядом ушли из-под контроля немцев и стали выдавать себя за партизан. 21 сентября, появившуюся в деревне машину с немецкими солдатами они обстреляли возле школы. В результате перестрелки среди немцев были убитые и раненые. Немцы быстро сообщили об этом своим войскам, отступающим по большаку Хиславичи – Монастырщина. Вскоре немецкие солдаты цепью быстро приблизились к деревне и окружили ее. Они обстреливали деревню зажигательными пулями. Сразу в нескольких местах загорелись избы, черный дым повалил к небу, треща, огонь набирал силу. Жители в панике бежали кто куда, но уйти из окруженной деревни было не возможно, их всех согнали к не горящему колхозному сараю. Картина была ужасающая: горели около тридцати крестьянских дворов, жителей около двухсот человек поставили в шеренгу возле стен сарая, выставили пулеметы – предупредили, что малейшее движение и «капут». А потом стали осматривать сарай изнутри, они возбужденно переговаривались и утвердительно кивали головами. По-видимому, у них появился план расправы с жителями деревни – загнать в сарай и поджечь. Люди понимали это и стояли, молча, плакали дети, утирали слезы женщины, суровы были лица у стариков. Немцы ожидали распоряжения, какого-то начальника, и вот появился офицер. Стало тихо. Вдруг от сарая отделилась женщина. В деревне находили приют беженцы, среди них и была эта женщина – учительница, хорошо владевшая немецким языком. Она быстро направилась к офицерам. Солдаты схватились за оружие.

- Стойте, не стреляйте, - сказала она.

Не побоявшись направленных на нее автоматов, она сумела доказать, что нападения на машину было совершено не местными жителями, а полицейскими. После некоторого раздумья офицер распорядился отменить смертную казнь жителей деревни и эвакуировать их на запад. А деревню немцы сожгли дотла. На следующий день, они ходили с факелами и поджигали уцелевшие постройки. При перестрелке погибли жители деревни Галаева Фекла и ее девятнадцатилетняя дочь Ольга.

Несколько дней вплоть до прихода советских войск жители деревни прятались, где кто мог по разным деревням. И наконец пришли воины Красной Армии, которые освободили население и нашу местность от оккупантов. А карателей – «кленовцев» выловили. И судил Кленова наш советский суд, определив меру наказания – 10 лет.

Весной 1944 года в деревню стали возвращаться ее жители стали строить шалаши, землянки. Все было – и голод и холод. Но работали все. Кроме того еще помогали фронту – растили хлеб. Да разве можно рассказать обо всем пережитом! Главное в своем горе мы не были одиноки. Нам помогало государство, соседние колхозы и простые русские люди. Вот такую страшную трагедию пережили сливинцы.

21 сентября 1993 года в Смоленской области была проведена акция сожженных деревень, в том числе и в д. Сливино. При въезде в деревню установлена памятная доска, на которой указано, что 21 сентября 1943 года д. Сливино была полностью сожжена фашистами захватчиками. На месте установления памятной доски состоялся митинг жителей д. Сливино».

Вот такой рассказ моего дедушки.